Неточные совпадения
Мальчики
засмеялись. Они уважали Инокова, он был на два
класса старше их, но дружился с ними и носил индейское имя Огненный Глаз. А может быть, он пугал их своей угрюмостью, острым и пристальным взглядом.
Они были сильно испуганы и всю ночь не спали, ожидая каждую минуту, что к ним постучат, но не решились выдать ее жандармам, а утром вместе с нею
смеялись над ними. Однажды она, переодетая монахиней, ехала в одном вагоне и на одной скамье со шпионом, который выслеживал ее и, хвастаясь своей ловкостью, рассказывал ей, как он это делает. Он был уверен, что она едет с этим поездом в вагоне второго
класса, на каждой остановке выходил и, возвращаясь, говорил ей...
Пусть их связывает восьмилетняя корпусная дружба (оба оставались на второй год, хотя и в разных
классах), но Жданов весь какой-то земной, деревянный, грубоватый, много ест, много пьет, терпеть не может описаний природы,
смеется над стихами, любит рассказывать похабные анекдоты.
Антоша, тоненький, юркий мальчик, вежливо шаркнул. Передонова усадили в гостиной, и он немедленно начал жаловаться на Антошу: ленив, невнимателен, в
классе не слушает, разговаривает и
смеется, на переменах шалит. Антоша удивился, — он не знал, что окажется таким плохим, — и принялся горячо оправдываться. Родители оба взволновались.
А на уроках у Передонова в последнее время действительно много
смеялись, — и не потому, чтобы это ему нравилось. Напротив, детский смех раздражал Передонова. Но он не мог удержаться, чтобы не говорить чего-нибудь лишнего, непристойного: то расскажет глупый анекдот, то примется дразнить кого-нибудь посмирнее. Всегда в
классе находилось несколько таких, которые рады были случаю произвести беспорядок, — и при каждой выходке Передонова подымали неистовый хохот.
Затем в очень добродушном тоне он рассказал, что сегодня урок еще усилил его головную боль, так как случилось, что в соседнем
классе был Передонов, и гимназисты там почему-то часто и необычайно громко
смеялись.
Класс уже приучен, и что ни ври, —
смеется тихо, чтобы не помешать товарищу.
Пассажиры, громко разговаривая, усаживались пить чай, лакеи сновали по галерее, накрывая столики, где-то на корме внизу, в третьем
классе,
смеялся ребенок, ныла гармоника, повар дробно стучал ножами, дребезжала посуда.
Кулыгин. Вчера в третьем
классе у одного мальчугана я отнял вот усы и бороду… (Надевает усы и бороду.) Похож па учителя немецкого языка… (
Смеется.) Не правда ли? Смешные эти мальчишки.
— В
классе надо мною за это
смеялись, — говорил покойник, — и даже строго осуждали мое внимание к России; но дома, приезжая на каникулы, я весь отдавался моему любимому чтению об этой стране с таким восхитительным земельным устройством.
В
классе стоял густой, протяжный, неумолкающий гул, напоминавший жужжание пчелиного роя. Тридцать молодых глоток одновременно пело,
смеялось, читало вслух, разговаривало…
Высший
класс тоже
смеется; но
смеяться ведь можно всему: мы
смеемся, например, когда пьяный мужик пляшет под балалайку, но все-таки в этом нет истинного комизма.
— Ну тебя! Я еще вон этого, тайного-то советника, к вечеру раззужу, да и об татарине досконально разузнаю: с какой стати свиное ухо с нами в первом
классе едет? Смотри-ка! смотри-ка! ведь и он на нас глядит!
Смеется! ишь!
— Какая же такая примета? —
смеялся Андрей Николаевич и чувствовал, насколько он, человек образованный, прошедший два
класса реального училища, выше этой темной девушки, верящей во всякие приметы.
Я
засмеялась. Рассуждения четырнадцатилетней девочки, «бабушки
класса», как мы ее называли (она была старше нас всех), несказанно рассмешили меня. Однако оставить ее на произвол судьбы я не решилась, и с грехом пополам мы прошли с Ренн историю Нового, Ветхого завета и необходимые молитвы. А время не шло, а бежало…
Мы с Мишей сидели в конце стола, и как раз против нас — Оля и Маша. Я все время в великом восхищении глазел на Машу. Она искоса поглядывала на меня и отворачивалась. Когда же я отвечал Варваре Владимировне на вопросы о здоровьи папы и мамы, о переходе моем в следующий
класс, — и потом вдруг взглядывал на Машу, я замечал, что она внимательно смотрит на меня. Мы встречались глазами. Она усмехалась и медленно отводила глаза. И я в смущении думал: чего это она все
смеется?
— Вот вам! —
засмеялся пассажир 1-го
класса. — Тульского шулера знает, а спросите его, знает ли он Семирадского, Чайковского или философа Соловьева, так он вам башкой замотает… Свинство!
Раза два-три выходили"осечки". Вскочит мальчуган, начнет и напутает;
класс тихо
засмеется. Учитель сейчас остановит. Одна девочка и два мальчика отличались памятью: повторяли отрывки из басен Крылова в три-четыре стиха. Тасю это очень заняло. Она тихо спросила у Рубцова, когда он пододвинулся к их окну...
— Сейчас со спецом говорила.
Смеется. Все это, говорит, вы искусственно разожгли. И никакого энтузиазма в рабочем
классе нет. Хоть бы добросовестно работать научились, как западноевропейские рабочие, и то бы хорошо А что говорить об энтузиазме!